###КВАРЦЯНЫЙ: «Лобановский хотел забрать Тимощука в Динамо» ###

К огромному позитиву на этом этапе работы в «Волыни» я отношу приглашение в команду ряда талантливых футболистов.

В одном из промежуточных дней между играми чемпионата среди команд высшей лиги я поехал на игру первенства области в поселок Вересневе. Это район сахарного завода, где играла команда «Кристалл» (Вересневе). По регламенту соревнований сначала играли юноши, а потом – взрослые команды. Это был неплохой период для команд коллективов физкультуры, которые представляли предприятия. Я любил смотреть эти матчи, потому что, как обычно, можно было вдруг кого-то, чего-то, где-то увидеть.

Там встретил Сашу Тимощука, с которым поговорили, ведь знали друг друга давно. Смотрел игру юношей и обратил внимание на худощавого парня, который был среднего роста. Не самый высокий, не самый маленький, но самый худой и самый впечатляющий по движению, по манере, по координации, по мысли, по технике. Футболист выделяется, хотя разрешалось играть семнадцатилетним юношам, а ему было шестнадцать. Я увидел его интересные манеры и спрашиваю: «А что это за пацан играет?» Саша: «А это мой сын Толя». Я говорю: «Вот это мне интересно, что он тут делает и почему я его раньше не видел?» Саша: «Так он же учиться в киевском спортинтернате. Раньше занимался у Байсаровича Владимира Николаевича, а потом мы его отправили в Киев».

Это был спортинтернат, которым руководил Анатолий Шепель, а год Тимощука тренировали Семенов и Гребеножко. После того как отыграли юноши, начался матч взрослых команд. Смотрю, Толя переоделся и играет два тайма за взрослых, где он опять-таки выделялся. Два тайма за юношей был лучшим и тут же два тайма – за взрослых, среди которых не затерялся и был одним из лучших. Единственное, что совсем молодое, юное дитя, шкура и кости. Но все действия были правильные. Логично, все по футбольным нотам, и я понял, что этого парня надо немедленно забирать в команду.

Начал уговаривать отца: «Саша, давай». Тимощук: «Да он еще маленький, худой, куда ему». Я: «Я тебе обещаю, что в этом году выпущу его на поле за основной состав». Дубля тогда не было. Он: «Да нет, Владимирович, вы что, смеетесь?» Возле Тимощука стояли люди, шутили, смеялись. Я говорю: «Да я серьезно говорю, давай будем решать». Он: «Нет, я не могу, у него там тренировки. Они ездили в мае на турнир в Англию и Голландию, и Толя там хорошо сыграл за 1978 год».

Мне разговор не понравился, и я обратился к серьезным людям, которые имели авторитет в области и городе. В 1990 годы мы все общались с людьми, которых все знали и которые все решали. Они начали аккуратно прессовать, но ничего не вышло, только усугубили ситуацию.

Я обратился в отдел образования – к Володе Довганюку – и спросил, можно ли устроить парня в школу, если мы его заберем из Киева в Луцк. Он сказал, что без проблем, и пообещал сделать свободный график посещения школы. Я заручился поддержкой отдела образования и имел козырь для переговоров с отцом Тимощука: у Толи будет свободный график и он сможет тренироваться.

Я очень хотел забрать Тимощука, буквально ночи не спал. Мне говорили: «Владимирович, что вы сушите себе голову за этого худого Тимощука? Пока он вырастет, пока он заиграет...-» Я говорю: «Да он уже игрок. Его поставь на поле – он же мяча не потеряет, он же думает правильно, он умеет отдать, он горит желанием отбирать, у него цепкость, он и движется все время. Все, что он делает среди детей, будет делать среди взрослых. Надо ему поверить, это игрок большого будущего». Все меня отговаривали, а я всех напряг, что мне нужен этот игрок, и уперся рогом.

Володя Довганюк начал мне помогать, связался с директором интерната. Они сказали: мы не против, только помогите, потому что у нас много учеников, и нам бы картошки сюда. Я сразу: «Мы завезем им вагон картошки в этот интернат». А кто мог тогда подумать, в школе учиться какой-то парень, они ездили на турнир, родители собирали деньги, кто его видел и что с ним будет. Я начал связываться с тренером Сашей Гребеножко, с которым учился в спортинтернате. Его сын, кстати тоже Саша, потом играл у меня два года за «Волынь».

Но тогда не было еще сына игрока, а был тренер Саша Гребеножко, мой друг и однокашник. Я говорю: «Саша, помоги мне взять Тимощука». Он: «Да помог, но мы в мае были на турнире в Англии, Тимощук играл за 1978 год и был одним из лучших. Нам сказали приезжайте в мае на следующий год, мы его возьмем». Я себе подумал: англичане заберут точно, только дурак не разберется, что это игрок.

Я опять обращаюсь к авторитетным людям в городе. Они на трех БМВ-740 погнали в Киев к руководству. Решали-решали, но ничего у них не получилось. А я места себе не могу найти. Начали уговаривать отца и мать – ничего не получается. А парень хотел играть. Я ему говорил: «Сынок, я тебя выпущу в этом году в высшей лиге, выйдешь играть». А он: «А я толком в юношах не играл». Я: «Это ничего».

Потом я узнаю, с кем Саша Тимощук дружит, может, тут даст слабину. Таким человеком оказался Петя Харахай, очень порядочный человек, который хорошо знал Сашу, они вместе провели детство. Я к нему обратился: «Петя, давай ты поднажмешь, может мы вовсе не с той стороны начинаем. Уже два месяца никак не можем уговорить». И ему удается отца Тимощука уговорить, они вместе приходят ко мне в кабинет на стадион. Саша говорит: «Ну хорошо, а какие условия будут?» Я говорю: «Вот тебе контракт, Саша, и пиши, что ты хочешь». Он: «Мне надо с Толиком поговорить».

Снова ребята на БМВ едут в Киев и через два дня привозят Толика. Дома они подумали и написали свои условия: юридический факультет Волынского университета, зарплата 500 долларов, подъемные он написал 300 (а мы ему дали 500), и однокомнатная квартира на протяжении пятилетнего контракта. Вот такие были условия, для того времени в Луцке это была, можно сказать, бомба.

После этого мы серьезно завершили начатое дело, снова группа людей едет в Киев забирать документы, но не отдали паспорта. Мы сделали новый, подписали контракт, зарегистрировали его, и Толя дебютировал в высшей лиге 10.09.1995 года в матче «Волынь» (Луцк) – «Кремень» (Кременчуг), который мы выиграли 2:0.

Тимощук в каждой игре выходил на замену, чувствовал себя футболистом по действиям, по движениям, был серьезным, перспективным, правильным игроком. Я убедился, что работу мы сделали правильно, и время это показало.

Когда я ушел, его хотели продать в Австрию, но продали за небольшие деньги в «Шахтер». И только после перехода Тимощука сначала в «Зенит», а потом в «Баварию», «Волынь» получила дополнительную компенсацию.

Когда Тимощука увидел Лобановский, он захотел его в «Динамо». Ко мне обращались, но я отказал, потому что уже не работал в «Волыни» и не хотел делать неправильных движений, предоставив судьбу игрока руководству команды.

Иногда ловлю себя на мысли, что если бы фактически не украл Тимощука из интерната, то он мог бы уехать в Англию, прижиться там и не достичь таких вершин, не сыграть более ста матчей за национальную сборную Украины.

Анатолий Тимощук – простой, надежный талант, который развивался благодаря труду и поддерживал все необходимое, чем богат хороший футболист. Он был и быстрый, и прыгучий, и самоотверженный, и силы достаточно было, и цепкий, и одержимый, и головой хорошо играл. Бил с лету с левой и правой, имел короткий, средний и длинный пас, прекрасно видел поле, играл в координационном подкате, читал игру. Это все было в нем одном. Он прошел различные степени универсализации, ведь его Бышовец ставил левым защитником, в сборной у Колотова он иногда играл правого защитника, левого и правого полузащитника, играл центрального полузащитника, играл опорного и нападающего. В Луцке он был нападающим. Пройдя все стадии различных функций как игрок, он определился и никогда не говорил: «Я там не буду играть, я там хочу, а там не хочу». Он играл на любом месте, делая все для команды.

kvarts.info